Про единственный способ спастись от радиации рассказала правозащитница Надежда Кутепова

Несколько лет длилось противостояние между правозащитницей Надеждой Кутеповой и "Росатомом" в лице ПО "Маяк" - того самого, который на днях оскандалился из-за сильнейшей утечки радиации, дошедшей аж до Италии. В конце 2015-го "Маяк" одержал тактическую победу над Кутеповой. Правозащитнице вместе с четырьмя детьми пришлось бежать из Челябинской области во Францию, спасаясь от травли и преследований. Ее организация "Планета надежд", следившая за деятельностью "Маяка" и отстаивавшая права жителей Озерска, была признана иностранным агентом и закрыта...

Но "победа" для "Маяка" спустя несколько лет оказалась пирровой. Мы поговорили об этом с Надеждой Кутеповой.

Фото из архива Надежды Кутеповой

- Надежда, по вашему мнению, что случилось на "Маяке"?

- Исходя из тех данных, которые есть, я предполагаю, что 26 сентября на заводе № 235 НПО "Маяк" произошел аварийный выброс рутения во время работы печи остекловывания ядерных отходов (ЯО). Перед захораниваем ЯО их остекловывают. И рутений образуется именно в этой печи. В норме, как рассказали мне французские специалисты, элемент оседает на фильтре. Но что-то случилось, и рутений, вероятно, не попал в фильтр, а вышел через какое-то другое место...

Печь остекловывания ЭП-500/5 на НПО "Маяк", фото

Такое предположение я делаю на основе нескольких фактов.

Во-первых, говорят, что именно в эти дни на "Маяке" были слышны какие-то сирены.

Во-вторых, сама история создания этой печи вызывает много вопросов.

Печи остекловывания начали эксплуатироваться на "Маяке" с 1987 года. И всегда - на моей памяти - их работа была связана со всякими трудностями, поломками и остановками работы... Поэтому "Маяк" никогда не продлевал сроки эксплуатации этих печей.

Так вот, сроки четвертой печи истекли в 2010 году. Должны были делать новую. Но что-то не складывалось: то с документацией, то с подрядчиками, то еще с чем-то... Я нашла в Интернете много публикаций о банкротстве того предприятия, которое строило эту печь. На сайте "Российского атомного общества" в октябре прошлого года была опубликована статья, которая - в очень вежливых и мягких выражениях! - описывает весь тот бардак, который там происходил... Возникает вопрос: что же тогда творилось на самом деле, если такое пишут даже медиа, аффилированные с "Росатомом"?

В конце концов эта печь остекловывания все-таки была построена и введена в эксплуатацию в конце 2016 года.

- Как сильно было загрязнение рутением и насколько оно опасно для здоровья?

- Я, к сожалению, не специалист в том, насколько опасен тот или иной выброс - ко мне за защитой приходили люди, у которых уже возникли проблемы... Но, судя по тому, что я прочла, утечка была опасна прежде всего для тех, кто находился рядом (в пределах нескольких километров, как считает эксперт "Гринпис" Рашид Алимов. - Прим. ред.). Вчера мне позвонила беременная женщина из Нижнего Тагила, в слезах, спрашивала, что делать - переезжать? Я ее успокоила, объяснила, что выброс совсем не затронул Нижний Тагил.

Что касается продуктов сельского хозяйства, то в этом году, думаю, беспокоиться не надо. К концу сентября урожай на Южном Урале обычно собран, так как в октябре уже заморозки. Вот по поводу следующего года - я бы задумалась, что там будет с почвой и как в нее сеять...

- Насколько реально провести расследование случившегося?

- Мне кажется, российские власти хотят протянуть год. Период распада рутения - 373 дня, потом его уже не найти. А все документы можно, как это обычно делается, засекретить лет на 100. И никто ничего не узнает.

- И концов не найти?

- Да. Кстати, во Францию собирается российская делегация - думаю, будут уговаривать французов "остановиться" с рутением...

- А что сотрудники "Маяка"?

- Я знаю о "Маяке" гораздо больше, чем могу сейчас сказать - мой отец работал как раз на этом 235-м заводе... Так вот, даже сотрудники, в смену которых произошел выброс, могли и не знать о нем. Кроме того, они все связаны круговой порукой "псевдопатриотизма". Они боятся и ничего не скажут.

Вместо расследования "Росатом" сейчас устраивает тур для СМИ по "Маяку". Казалось бы, это хорошо. Но ведь они не выпустят журналистов в город, не дадут им свободно ходить и смотреть... Их ввезут на КПП на автобусе и будут водить по определенным местам, которые хотят показать. Я прекрасно знаю, как на "Маяке" умеют маскировать реальное положение дел - росла среди людей, которые этим занимались. Могут, например, предложить: "Возьмите здесь землю проверить" - а там предварительно слой два метра поверх насыпан...

- Можно ли самостоятельно обнаружить радиацию, защититься от нее?

- Дозиметр, конечно, можно купить - хотя он должен быть современный, улавливающий и альфа-, и бета-, и гамма-излучения... Но если, например, у меня есть этот дозиметр, и он показывает превышение уровня радиации. Ну и что делать? Бежать куда-то сразу? Единственный совет - жить подальше от таких объектов, как "Маяк".

- Чем вы занимались в Озерске?

- Наша организация - "Планета надежд" - защищала права людей, пострадавших от "Маяка". Например, сброса радиоактивных отходов в реку Теча и аварии 1957 года (крупнейшая в истории СССР до Чернобыльской - прим. авт.). В 2005 году нас вызвал к себе гендиректор "Маяка" и сказал такую фразу: "Мы вас, конечно, не очень-то любим... Но я тут долго думал и понял, что вообще-то хорошо, что вы за нами следите. Вы, как цепные собаки, заставляете нас быть бдительными и бояться: а что, если Кутепова узнает?" Мы восприняли эту фразу как комплимент...

- Так, может, рутениевая авария как раз и связана с тем, что вы уехали, и начальство "Маяка" расслабилось?

- Сложно сказать,они должны работать хорошо вне зависимости от того, есть я там или нет. Не могу с уверенностью ничего утверждать, в высказываниях я стараюсь быть осторожной. Но, думаю, они были счастливы, когда я уехала...

- Почему же вам пришлось уехать?

- Последний виток преследований "Планеты надежд", после которого она была закрыта, я связываю с делом Регины Хасановой из деревни Татарская Караболка. Регина - 6-летняя девочка, которая в 2011 году умерла от рака печени, несмотря на многочисленные операции. Экспертиза установила, что она заболела из-за последствий аварии 1957 года. Хотя я и много повидала, но эта история меня поразила в самое сердце... В 2013 году мы от имени матери девочки подали в суд на "Маяк" - потребовали компенсации морального ущерба. Суд отказал - сослались в том числе и на то, что в 1957 году не было законодательства о компенсации вреда. Такое решение поставило под угрозу всех пострадавших от аварии. Ведь получается, что тогда никто не вправе требовать возмещения ущерба!

В общем, это дело было очень громким. И после очередной проверки нашу организацию объявили иностранным агентом. Нас действительно поддерживали зарубежные фонды, хотя в свое время деньги мы получали и от "Росатома"...

На нас наложили штраф 300 тыс. рублей. Показали по центральному телевидению сюжет обо мне, что я занимаюсь промышленным шпионажем на иностранные деньги. Региональное телевидение сняло фильм "Ядерное сердце России". Мэр Озерска, бывший директор местного ФСБ, в этом фильме рассказывает, что я разрушаю ядерный щит России, остановила запуск какого-то реактора, планировала организовать хаос в закрытых городах... А потом в передаче "Специальный корреспондент" вышел репортаж обо мне журналистки Скабеевой, где показывают мой дом, номер моей квартиры...

После этого организация, с которой работаю, буквально приказала мне уехать... я сопротивлялась, говорила, что у меня ничего не закончено - суд и прочее. Но дело в том, что если меня арестуют, то мои дети останутся одни... У нас нет никаких родственников, все умерли от рака. Поэтому решила все-таки уехать. Выбор пал на Париж, где находится офис той самой организации в защиту прав человека, которая призывала меня уехать.

Первый год у нас были бесконечные скитания... На 2015-2016-й как раз пришелся миграционный кризис - люди бежали от войн в Сирии, в других странах... Мы много переезжали, меняли школы. Было ощущение вычеркнутости из жизни. Но я работала над этим и преодолела.

Поступила в Сорбонну, чтобы выучить французский язык. Параллельно выиграла дело своей мамы, вдовы ликвидатора, пострадавшей от "Маяка", в ЕСПЧ. Это меня очень окрылило. Я восприняла это событие как поддержку от моей мамы и знак того, что должна продолжать свою борьбу. Давала много интервью, выступала на различных конференциях - более 50 раз.

Сейчас у меня уже обыкновенная жизнь, я имею статус политического беженца, работаю в организации Russie Liberte, дети учатся. Все мы говорим по-французски...

Физически я во Франции, но душой все равно в России. Постоянно слежу за тем, что происходит на "Маяке", читаю новости из Озерска.